Мы не знаем, как сами себя называли эти люди. Нам неведомо, какое имя им дали соседи. Археологи в таких случаях обычно именуют народы по местонахождению наиболее яркого памятника их культуры. Поэтому когда в 1985-1986 годах в центре села Каракол Онгудайского района учёные исследовали несколько необычных захоронений, культура была названа каракольской. Погребённые люди были уложены в прямоугольные ящики из обтёсанных каменных плит, на которых разноцветными минеральными красками нанесены яркие рисунки. Увы, часть исторического наследия находилась в плачевном состоянии. Будучи ранее вывернутой из грунта во время земельных работ, она обнаруживалась то на территории школы, то у забора частного дома. Ряд находок был безвозвратно утрачен. Но отдельные погребальные памятники в каракольском стиле выявились у сел Беш-Озек, Озёрное и Мендур-Соккон.
Всего на сегодня насчитывается около 17 изученных захоронений этого типа. Сюда же относятся некоторые наскальные рисунки петроглифических комплексов Калбак-Таш, Торгун и Зелёное озеро, а также серия случайных находок, позволяющих причислить их к творениям каракольцев — самобытных представителей раннего бронзового века.
Малое количество исследованных объектов не даёт нам развернуто судить о социальной структуре общества каракольцев и их материальной культуре. Мы знаем лишь то, что по антропологическому типу они были монголоидами с небольшой европеоидной примесью, и что в третьем — начале второго тысячелетия до нашей эры они освоили скотоводство, умели обрабатывать камень, делать керамику и отливать предметы из бронзы.
Другое дело — мировоззренческая сфера, проникнуть в которую можно через оформление их погребений, устроенных как самостоятельные одиночные памятники или группы по несколько объектов в четырёхугольных каменных оградах. На дне неглубоких ям они делали склепы из поставленных на ребро каменных плит и перекрывали их такими же плитами. Часть стройматериалов брали из более древних святилищ. Человеческие скелеты вытянуто лежат на остатках берестяных подстилок — на спинах, головами на запад.
Погребения, как правило, одиночные, но в одном было двое взрослых мужчин, а в другом — сразу пять человек. Детей хоронили по тому же обряду, что и взрослых, в отдельных могилах, а иногда и в специально сооружённых оградах. На черепах и ногах следы чёрного и красного пигментов. Это говорит о том, что умерших ярко раскрашивали. Зато с собой в мир иной покойникам каракольцы либо не давали вообще ничего, либо снаряжали совсем скудные наборы. Обнаружены керамика с точечным и ёлочным орнаментом, фрагмент бронзового ножа, комочек охры в истлевшем мешочке, каменный оселок, курильница, обломок формы для отливки бронзовой лопатки. Есть и яйцевидный каменный сосуд с плоским дном. До помещения в склеп он раскололся, но был отремонтирован. Мастер просверлил два отверстия по краям трещины, залил их расплавленной бронзой и скрепил перемычкой, образовавшей прочную скобу.
По верхнему краю вертикальных стенок склепов с внутренней стороны красной охрой нанесена широкая горизонтальная черта, как бы разделявшая мир живых и потустороннее. Ниже её на стенках тонкой гравировкой, выбивкой, выскабливанием, а также чёрной и красной красками изображены лоси, козлы, олени и загадочные человекоподобные существа. Они смотрят анфас, но если нужно передать движение, то ноги в коротких сапогах или с браслетами показаны в профиль, с согнутыми коленями. Руки некоторых удлинены и как бы продолжаются плавниками или листовидными мечами. У иных на лицах диагональные кресты. Головы многих венчают большие, как у индейцев, короны из перьев, иногда заканчивающиеся точками и капельками, напоминая изображения лучащегося Солнца. У каких-то — вычурные вытянутые колпаки, необычайно длинные острые уши, трёхпалые руки и ноги, у третьих — массивные овально-кольцевые рога, у четвёртых — головы и ноги птиц, руки с перьями. Среди оружия распознаются булавы, топоры, молоты, копья и луки. Солнцеголовых, быкоголовых и птицеголовых больше всего — для каракольской культуры это канонические изображения. Кто они? Воины в пугающих шлемах, шаманы в ритуальных одеяниях или духи — у археологов нет единого мнения. Одна из самых убедительных версий состоит в том, что здесь запечатлены сцены борьбы добрых и злых духов за покойника. Красные добрые движутся с Востока, чёрные злые — с Запада. Есть предположение, что костюмированное разыгрывание этого сюжета было ключевой частью траурной церемонии.